Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]
Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя отрицать, как это делает маршал Жуков, что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружён и взят в тот срок, в какой он был взят».
Маршалов Жукова, Конева и Рокоссовского, действительно наиболее ярких и талантливых полководцев Великой Отечественной и в целом второй мировой войны, часто называют тремя русскими богатырями. Справедливости ради надо заметить, что одним из русских маршалов–богатырей был поляк. Но суть не в этом. Все трое прославили русское оружие, возвысили дух русского солдата и принесли победу русскому народу, который олицетворял тогда все народы СССР. А ведь и они, былинные богатыри — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович — не всегда ладили друг с другом.
Но хуже у них всё же складывались взаимоотношения с князьями…
В 1947 году, в самый канун 50-летия со дня рождения, из Подосиновца пришло письмо: земляки в Лодейном, в доме деда, Ивана Степановича Конева, решили устроить музей маршала, просили его, так сказать, благословения. Конев ответил землякам тёплым письмом. Послал подарки: семь коробок с книгами для сельской библиотеки. А весной, к посевной, в порядке депутатской помощи, — полностью укомплектованный новенький грузовик.
В устройстве же музея землякам отказал. Тогда он ещё страстно хотел служить, видел впереди перспективы, чувствовал свои силы. А музей на родине… Дошло бы до Сталина. Да ив Политбюро люди разные… «Барство». Не надо.
Хрущёв тоже столкнёт Конева с Жуковым. И это столкновение будет более жестоким и будет иметь для обоих маршалов очень болезненные последствия.
1957 год. Популярность Жукова вновь возросла. Хрущёв, в своё время спасённый Жуковым от поражения в ходе борьбы за власть с группой Маленкова — Молотова, решил ослабить влияние военных. Ведь в случае нового обострения борьбы за власть они могли принять и не его сторону… Хрущёв, чтобы сокрушить всех маршалов и генералов единым махом, ударил по главному из них — Жукову.
Коневу в этой партийной драчке не повезло больше всех.
После Пленума ЦК КПСС, когда маршалы, включая и Рокоссовского, и Захарова, и Чуйкова, и Ерёменко, и Соколовского, дружно осудили Жукова как «зарвавшегося бонапартиста», на долю Конева выпала «честь» подписать заготовленную в недрах ЦК статью. Называлась она «Сила Советской Армии и Флота — в руководстве партии, в неразрывной связи с народом». В ней говорилось о бонапартизме Жукова, о его ошибках в работе и, в первую очередь, недооценке роли партии в армии.
Конечно, и тогда, и теперь, неважно, кто эту статью писал. Важно — кто подписал. Конев на этот раз уступил. Как это ни парадоксально, но как политик Хрущёв в схожей ситуации оказался посильнее своего предшественника Сталина. Он повёл интригу так, что газета со статьей против бонапартизма маршала Жукова вышла в газете «Правда» за подписью его вчерашнего заместителя, самого надёжного подчинённого.
Когда текст статьи курьер доставил из ЦК, Конев просидел над ней всю ночь. Правил, согласовывал по телефону. Пытался смягчить. Затягивал сроки сдачи. Хрущёву постоянно докладывали об «авторских муках» Конева. Тот злорадствовал: «Старайся, не старайся — всё равно статья пойдёт за твоей подписью».
Подписанный Коневым вариант привезли Хрущёву. Тот уже нервничал: почему так долго? Прочитал и позвонил Коневу:
— Завтра в «Правде» читай свою статью. И без фокусов. Понял?
Жуков был смертельно обижен. Конев тоже чувствовал вину. Оба понимали, что политики сильнее их. Разделяй и властвуй… Но чувство обиды какое–то время оказалось непреодолимым.
Однажды они встретились на улице. Разговорились. Жуков сказал:
— Иван Степанович, напиши опровержение.
— Георгий Константинович, ты же понимаешь, что это никто не напечатает. Это решение партии, а в нашей стране это закон.
Но есть и другая версия всей этой истории. Некоторые исследователи допускают, что Жуков и Конев действительно готовили переворот в стране. Их поддерживали не только Штеменко и Москаленко, но и многие военные. В том числе в войсковых частях, в округах. Говорят, когда Хрущёв, тогда ещё благоволивший Жукову, благодарный ему за спасение во время кремлёвской интриги, пожаловался, что, дескать, вот бы теперь в МВД порядок навести, да нет подходящего человека. И Жуков неожиданно, с солдатской прямотой доложил: «Есть такой человек». — «Кто?» — «Мой заместитель — Конев». Вот тут–то зачесалась у Хрущёва лысина, он понял, что эти двое его спихнут в два счёта… Хрущёв, обладавший чутьём на заговоры и сам искушённый заговорщик, и здесь перехитрил своих действительных и потенциальных противников. И Конев, подписывая статью, в этих обстоятельствах выбирал между жизнью и смертью. В самом буквальном смысле. Он хорошо помнил, как Хрущёв расправился с Берией, Меркуловым, Кобуловым и другими. Он знал, за что в дурдоме сидит генерал Судоплатов. Так что для него решалось: расстреляют или не расстреляют. Как американо–германо–японского шпиона. Дурачком–то, как Судоплатов, он прикидываться не станет. А голову на плаху класть не хотелось.
Но письмо Конева к Жукову всё же, говорят, было. И текст его пока нигде не публиковался. Возможно, он когда–нибудь станет частью истории взаимоотношений этих двух полководцев.
Окончательное же примирение произошло при их жизни. На 70-летии Конева, в квартире на ул. Грановского (ныне Романов пер.), когда поздравить маршала пришли все его боевые товарищи и друзья.
Как вспоминает Наталия Ивановна Конева, в тот вечер у них царила атмосфера военного братства. Жуков одним из первых поздравил Конева с днём рождения. И они обнялись. Все внимательно следили за их движениями, за выражением лиц, за репликами. И все вздохнули с облегчением. Примирение состоялось. Два воина пожали друг другу руки и по–братски обнялись.
Константин Симонов, тоже сидевший за праздничным столом, написал потом, размышляя о Жукове: «Его приглашение в этот день, в этот дом, его приход туда имели особое значение. Судьба сложилась так, что Жукова и хозяина дома на долгие годы отдалили друг от друга обстоятельства, носившие драматический характер для обоих, для каждого по–своему».
Они выпили. Начали вспоминать свою армейскую юность. Жуков вспомнил, как служили в Белорусском военном округе.
— Однажды, — вспомнил Жуков, — Иван Степанович опоздал на совещание. Вёл его командующий округом Уборевич. Когда комдив Конев вошёл в комнату, где уже сидел и подводил итоги только что прошедших маневров весь командный состав округа, Уборевич кивнул ему и сказал: «Ну, входи, входи, Суворов».
Глава тридцать девятая
СУД НАД БЕРИЕЙ
«Самое жестокое разочарование в послевоенный период пришло к нему во время суда над Берией…»
Начиналась другая эпоха. После смерти Сталина его ближайшие сподвижники бросились делить наследство. Хрущёв оказался самым энергичным из всех претендентов на осиротевший советский трон. И первым делом он устранил своего главного и самого опасного конкурента — Лаврентия Берию.
10 июля 1953 года газеты опубликовали сообщение: «На днях состоялся Пленум ЦК КПСС, который, заслушав и обсудив доклад Президиума ЦК тов. Маленкова Г. М. о преступных антипартийных действиях Л. П. Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над Правительством и Коммунистической партией Советского Союза, принял решение — вывести Л. П. Берию из состава ЦК КПСС и исключить его из рядов Коммунистической партии Советского Союза как врага Коммунистической партии и советского народа».
В это же время были также арестованы: бывший министр госбезопасности СССР, а к моменту ареста министр Госконтроля СССР В. Н. Меркулов, бывший начальник одного из управлений НКВД, а затем министр внутренних дел Грузинской ССР В. Г. Деканозов, бывший заместитель министра госбезопасности, затем заместитель министра внутренних дел СССР Б. З. Кобулов, бывший нарком внутренних дел Грузинской ССР, к моменту ареста начальник одного из управлений МВД СССР С. А. Гоглидзе, министр внутренних дел Украинской ССР П. Я. Мешик, бывший начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР Л. Е. Володзимирский.
Как о том повествует официальная версия, все, в том числе и Л. П. Берия, после проведенного следствия и приговора суда были казнены. Председательствовал в Специальном судебном присутствии Верховного Суда СССР по делу Берии маршал Конев.
Давно стало очевидным: не всё в порядке в нашей истории, в том числе и недавней. Вот и так называемое «дело Берии» неожиданно начало расползаться на множество версий.
